Лампочка застряла

Сажусь в удобное кресло, на мягкую кожу которого, кажется, скоро начнется аллергия, вытягиваю ноги и с легкой тоской натягиваю на себя наушники. Я люблю свою работу. Помогать людям – это здорово. Но как же они иногда уперты… Очередной звонок заставляет вздрогнуть и нервно поправить микрофон.Сажусь в удобное кресло, на мягкую кожу которого, кажется, скоро начнется аллергия, вытягиваю ноги и с легкой тоской натягиваю на себя наушники. Я люблю свою работу. Помогать людям – это здорово. Но как же они иногда уперты…
Очередной звонок заставляет вздрогнуть и нервно поправить микрофон.
— Телефон доверия, меня зовут Таня, и я готова вас выслушать, — мягко отвечаю я, готовая морально ко всему – самоубийце, расстроенной расставанием девушке, пьяному мужчине и прочим прелестям жизни.
— Помогите вытащить лампочку! – слышится в наушниках панический вопль, и я понимаю, что готова все-таки не ко всему.
— Кхм… простите? Я вас не расслышала, кажется, — на всякий случай уточняю я, совершенно не понимая, почему звонят в службу психологической поддержки с такими заявлениями.
— Лампочка застряла! – по буквам выговаривает с того конца провода звонивший и тоскливо вздыхает, явно досадуя на мой слух. — Вы разве не можете приехать и вытащить ее? – как само собой разумеющееся уточняет высокий голос то ли девочки, то ли мальчика.
— Мне очень жаль, но вы не туда попали, — осторожно замечаю я, судорожно соображая, откуда дети взяли номер нашей службы. – Это телефон доверия, нам люди звонят со своими психологическими проблемами, а лампочку могут вытащить только спасатели.
— У нас психологическая проблема! – уверенно заявляют мне, удивительно хорошо и четко выговаривая длинные слова. – Сашка вон какой бледный сидит , и руки у него дрожат… Это этот… как его… стресс!
Восхитившись знаниями ребенка, я невольно улыбаюсь.
— Так передайте ему трубку, неразрешимых проблем не существует, — прошу я, надеясь, что некий Сашка старше, и мне удастся уговорить его позвонить в МЧС, чтобы спасатели вытащили лампочку.
— Но он не может разговаривать! – досадливо восклицает ребенок и снова вздыхает. — У него лапочка.
Я начинаю терять терпение, не видя связи между лампочкой и Сашей.
— Опять эта лампочка! – тоскливо заявляю я, надеясь, что рано или поздно придут взрослые и отберут и дитя трубку. — Вызови ему уже скорую! Почему нам-то позвонили? – искренне интересуюсь я, гадая, в каком справочнике номер службы психологической поддержки указали рядом с номером скорой помощи.
— Нас мамка ругать будет из-за лампочки, — шмыгают на том конце. — Сашка говорит, что спасатели могут ее разбить… – вещает ребенок, а я представляю себе спасателей, разбивающих лампочку во рту у мальчика… — а она хорошая, стоваттовая, — окончательно вводит меня в умиление звонивший, и я уже готова помочь вытащить лампочку. — Вы точно не можете сказать, как ее вытащить?
— Ты вроде сказал, что Саша не может разговаривать, — внезапно озаряет меня. – Как он сказал, что лампочку разбивать нельзя? И почему бы ему не поговорить со мной? – все еще надеясь уговорить неизвестного Сашу позвонить в МЧС, спрашиваю я.
— Так у него во рту лампочка! – со стоном напоминает ребенок. — А мне он руками показывал. Вы поможете лампочку-то вытащить? А то мамка ремня даст, — снова шмыгает все-таки мальчик, и я прикрываю микрофон рукой, чтобы не он не услышал смешок.
— А как он вообще догадался её туда засунуть? – весело спрашиваю я, не особенно обращая внимания на голос совести, который напоминает, что издеваться над детьми вообще-то нехорошо.
— Мы поспорили, что она не влезет! – радостно отвечает дите. — А она влезла! Сашка боится уже, и скулы у него затекли…
— А вы уже как пробовали её вынимать? – с любопытством спрашиваю я, попутно ища в телефонной книге номер службы спасения.
— Рот пошире открывал, но не помогло, — принялся перечислять голос в трубке. Еще лампочку крутили, как папа делает, когда ее меняет. И маслом хотели смазать, но подсолнечного нет, а машинное Сашка не хочет, — отметил явно недовольный капризным поведением Сашки мальчик.
— А если водой смочить, чтоб смазать? Хотя нет, лучше не надо, вдруг внутрь провалится… — невольно брякнула я, тут же прикусив себе язык. Самое главное, чтобы мне не поверили…
— А что, может? Ой, а она потом выйдет? – в голосе ребенка живая жажда знаний, а я уже подумываю о том, чтобы самой поехать туда, вытащить несчастную лампочку и вправить пацанам мозги. — Когда я съел пуговицу случайно, она вышла…
— Ну, я полагаю, что если твой друг слегка поднатужится, то, возможно, и выйдет… – задумчиво сообщаю я, набирая номер телефона МЧС.
— Сашка — это мой брат! – обиженно поправляет мальчишка, и я снова безмерно умиляюсь.
— Скажи ваш адрес, к вам приедут и вытащат лампочку в целости и сохранности, — прошу я, думая о том, что дети – это зло, в любом случае.
— Обещаете? – подозрительно спрашивает ребенок, а потом, видимо, советуется с Сашкой, потому что в трубке ненадолго наступает тишина. – Ладно, приезжайте, — милостиво соглашается мальчик и диктует адрес.
Конец рабочего дня… Возможно, это последний звонок на сегодня, и я безмерно рада уйти с любимой работы.
— Телефон доверия, меня зовут Таня, и я готова вас выслушать, — уже устало говорю я в трубку.
— У нас лампочка застряла! – слышу я хрипловатый голос, растягивающий слова, и понимаю, что сегодняшний день похож на плохую комедию.
— Как вас зовут? — безнадежно спрашиваю я, откидываясь на кресле.
— Сашка! – радостно отвечает оболтус. – Понимаете, мой брат решил, что у него рот меньше, и лампочка не влезет…